Хозяйка Империи - Страница 243

243

В то время как носильщики обливались потом из-за тягот длительного перехода, облаченный в доспехи властитель Анасати, удобно устроившись на груде подушек, разворачивал один за другим и складывал у себя на коленях пергаментные свитки. Чтобы документы не рассыпались и не соскальзывали, Джиро удерживал их, прижимая всю кипу рукоятью меча.

Первый советник Чимака, долговязый и поджарый, словно гончий пес, шел вровень с носилками, не отставая ни на шаг. Не уступая в выносливости любому воину, он не проявлял никаких признаков усталости и с готовностью давал подробнейшие ответы на вопросы, которые изредка задавал хозяин. При этом он позволял себе далеко отклоняться от темы и с утомительным многословием посвящал хозяина в тонкости имперских законов, упоминаемых в пергаментных свитках.

— Я не доверяю Шиндзаваи, — неожиданно выпалил Джиро без всякой видимой связи с предыдущим разговором. — Его брат Касами неспроста провел годы сражаясь в мире варваров; это было частью заговора партии Синего Колеса против Имперского Стратега, да и сам Хокану перенял у мидкемийцев кое-какие бесчестные и коварные повадки.

Молча устремив на хозяина внимательный взгляд, Чимака никак не пытался заполнить неуютную паузу. Этот человек, похоже, обладал способностью читать мысли, и Джиро не сомневался: советник угадал, что господину вспомнился Тасайо из рода Минванаби. Мара сумела посрамить армию этого блестящего полководца, применив небывалую тактическую уловку по совету мидкемийского раба. О том, что дома Минванаби больше не существовало, даже думать было невыносимо. Нагнетать лишние страхи не стоило.

Чимака постарался, чтобы его слова не прозвучали упреком:

— Мой господин, для твоего успеха сделано все, что было в человеческих силах. Теперь остается положиться на судьбу, удачу и волю богов. Будешь ты сидеть на золотом троне или нет — теперь зависит только от них.

Джиро откинулся на подушки. В доспехах он чувствовал себя скованно и все время ерзал в поисках более удобной позы. Не будучи суетно-тщеславным, он хорошо понимал, какое значение имеет внешний вид. Властитель гордился своим безупречным вкусом и в одежде придерживался определенного стиля, от которого не любил отступать. Сегодня Джиро предпочел бы красный шелковый кафтан дома Анасати с вышитыми на рукавах узорами в виде геральдических бутонов гаганьяна.

Но после убийства Ичиндара никто из знати не отваживался передвигаться по общественным дорогам без доспехов. Вдобавок Джиро раздражало, что Чимака был, как всегда, прав. Он выслушивал каждое донесение; он председательствовал на совещаниях военного совета. Он знал все, что сообщалось о маневрах противника.

Новости были отрадными.

Хокану Шиндзаваи, ведущему войско на Кентосани с севера, оставалось еще по меньшей мере два дневных перехода, тогда как кортеж властителя Анасати вступит в город через главные ворота уже сегодня во второй половине дня, и уж во всяком случае — не позднее захода солнца. Джиро вновь и вновь напоминал себе, сколь благоприятно для него складывается обстановка: он достигнет Священного Города прежде, чем подоспеют союзники Мары, и, следовательно, избежит столкновения с ними; когда до Кентосани доберутся солдаты Шиндзаваи, они будут измучены долгим маршем; маги помнят об оскорблении, которое нанесла им Акома, когда отряды Мары навязали бой армии Анасати на юге. Всемогущие все свое внимание сосредоточили сейчас на Маре, а Джиро, который неизменно являл собой живой пример беспрекословного повиновения посланцам Ассамблеи, остался как бы в стороне.

Руки Джиро, лежавшие поверх манускриптов, непроизвольно сжались. Хруст пересохших листов заставил его вздрогнуть. Властитель выругался с досады: ведь он мог нечаянно повредить старинные документы. Сосредоточенно нахмурившись, Джиро разглаживал сгиб на пергаментном листе с выцветшими от времени чернилами; однако и на этот раз советник, казалось, сумел прочесть сокровенные мысли вельможи.

— Ты расшифровал донесение, полученное вчера вечером по голубиной почте?

— как бы невзначай поинтересовался Чимака.

Кажущаяся небрежность тона могла обмануть кого угодно, но только не Джиро. Пытливый взгляд советника был устремлен на дорогу, словно он старался что-то различить в клубах пыли, поднятой передовым отрядом почетного эскорта властителя Анасати. Могло показаться, что верный сподвижник поглощен походным маршем, однако он продолжил, тщательно подбирая слова:

— Военачальник Мары посмел начать наступление без всякого повода. К этому часу, надо полагать. Ассамблея уже начала действовать. Подумай над этим.

Джиро скривил губы в подобии улыбки. Воображение в подробностях рисовало ему образ Мары, испепеляемой колдовскими силами. Но картины всевозможных мучений, которые могли бы выпасть на долю его заклятого врага и которые столь ярко возникали перед его мысленным взором, не приносили ему удовлетворения. Джиро хотел наяву видеть труп женщины, которая некогда с презрением отвергла его; он желал, чтобы черепа ее детей — тех самых, которых она зачала от других мужчин, — валялись у его ног раздавленные, как яичные скорлупки. Да, он может втоптать их мозги в землю, он может рассчитывать на скорый триумф. И все-таки… Неслыханное везение Слуги Империи вошло в легенду. Вместе с титулом Мара обрела благословение богов — милость, которую ни один смертный не мог просто сбросить со счетов. Сколько раз Джиро готов был поверить, что дни ее сочтены, и тем не менее снова и снова становился свидетелем ее торжества.

243