Хозяйка Империи - Страница 74

— Но лошади не годятся для этой вылазки. Если хочешь, можешь сопровождать меня под видом моего послушника.

На этот раз твердость проявил Хокану:

— За пределами этого поместья много ли найдется людей, которые прежде видели лошадь — существо из-за Бездны? Думаешь, хоть кто-нибудь взглянет на всадников? К тому времени как они перестанут пялиться на животных, мы уже скроемся в облаке пыли!

— Прекрасно, — согласился Аракаси, хотя его и беспокоила несовместимость между его личиной и способом передвижения, который предпочел Хокану.

Конечно, достаточно одного умного встречного на дороге, который запомнит лицо странного одноглазого священника, вопреки всем обычаям странствующего на иноземном животном, чтобы все труды Мастера пошли прахом. Но тут он вспомнил, чем грозит Маре любое промедление, и понял: она ему дороже собственной жизни. Если ее не станет, прахом пойдет все — и надежды на будущее, и замыслы создания обновленной Империи, сильной и справедливой.

Повинуясь мгновенному побуждению, он сказал:

— Будь по-твоему, господин. Но ты привяжешь меня к седлу, и я поеду впереди, как будто пленник.

Хокану, который уже рванулся было к конюшням, удивленно оглянулся через плечо:

— Что?.. Так тебя унизить! Никогда не соглашусь!

— Согласишься, раз надо.

Аракаси, все с тем же фальшивым бельмом на глазу, побежал за хозяином.

— Придется согласиться, — настаивал он. — Впоследствии мне еще понадобится эта одежда, — стало быть, необходимо как-то оправдать наше совместное путешествие. Допустим, я — священнослужитель, оказавшийся настолько бесчестным, что отважился на воровство. Меня схватили твои слуги и теперь конвоируют меня обратно, в Кентосани, для передачи в руки храмового правосудия.

— Звучит убедительно. — Хокану нетерпеливым жестом остановил слугу, который собрался открывать ворота, и для скорости просто перемахнул через ограду. — Но достаточно твоего слова. Я не желаю видеть тебя связанным.

— Придется увидеть. — Повторный отказ Аракаси звучал столь же непререкаемо, но сопровождался слабой улыбкой. — Если, конечно, ты не хочешь останавливаться по шесть раз на протяжении каждой лиги, чтобы вытащить меня из дорожной пыли. Господин, за свою долгую службу я успел примерить на себя все обличья, какие только бывают в Империи, и многие из них были позаимствованы у чужеземцев. Но можешь мне поверить: ездить верхом я не пробовал никогда. От одной мысли об этом у меня поджилки трясутся.

Они добрались до двора, где по приказу Хокану стоял наемный конюх из Мидкемии, держа в поводу двух оседланных лошадей, серую и чалую. Хотя обе они были куда менее норовистыми, чем вороной, некогда принадлежавший Айяки, Хокану видел, что Аракаси поглядывает на них с явной опаской.

— Ты только притворяешься, что трусишь, — упрекнул Хокану Мастера; однако его тон был полон такой теплоты, которая начисто лишала слова обидного смысла. — У тебя в жилах вместо крови — ледяная вода, и если бы ты был половчее в обращении с мечом, то мог бы стать выдающимся полководцем.

— Раздобудь моток веревки, господин Хокану, — кратко попросил Аракаси. — Я собираюсь научить тебя завязывать узлы, как это делают моряки. И ради нашего общего дела буду надеяться, что ты завяжешь их крепко.

***

Загрохотав подковами, лошади сорвались в галоп; в вечернем воздухе охристыми облаками клубилась пыль. В размеренном движении по имперскому тракту сразу же возникла сумятица. Нидры, запряженные в грузовые повозки, фыркали и от испуга жались к обочине. Погонщики сердито бранились, но их гортанные выкрики быстро сменялись возгласами благоговейного ужаса, когда мимо проносились невиданные четвероногие звери из варварского мира. Гонцы отпрыгивали в стороны, а в торговых караванах нарушался упорядоченный строй; возницы и приказчики, как и скромные землепашцы, разинув рты, провожали взглядами всадников.

— Ты никогда не выводил этих бестий за пределы поместья, — предположил Аракаси сдавленным голосом.

Привязанный за запястья к передней луке седла, а за лодыжки — к подпруге жеребца, он терпел мучительные неудобства, пытаясь сохранить осанку и видимость достоинства. Полы жреческой рясы трепыхались, как флаг, а качающееся кадило упрямо билось о ноги Мастера.

— Попытайся расслабиться, — посоветовал Хокану, желая как-то облегчить участь спутника. Сам он сидел в седле с видимой небрежностью; его темные волосы свободно развевались на ветру; поводья он крепко держал в руках. Он не производил впечатления человека, которому досаждают царапины и потертости в самых неупоминаемых местах. Если бы не беспокойство за жену, он мог бы позабавиться зрелищем суматохи, которую вызвало его появление на тракте.

— Откуда ты знаешь, что нужно начинать поиски именно в Кентосани? — спросил Хокану, направив лошадей в придорожный лесок, чтобы дать им передышку.

Мастер тайного знания вздохнул, оттолкнул кадило от усеянной синяками лодыжки и покосился на хозяина весьма красноречивым взглядом. Но в его голосе не слышалось никакого неудовольствия, когда он ответил:

— Священный Город — это единственное место в Империи, где уже поселились мидкемийцы, а приезжие из Турила и даже кочевники песчаных пустынь расхаживают в одеждах своих народностей. Я предполагаю, что наш торговец пряностями хотел вызвать подозрения, а потом замести следы, так чтобы мы его нашли, но не слишком скоро. Ибо, по-моему, он работал на какого-то хозяина, который дал ему инструкции насчет нашей госпожи, и этот хозяин, этот враг, не хочет уводить торговца от преследователей в безопасное место.